Фанфик "Смиренный..."

[=)koluchka=)]

Смиренный...
Автор: Колючка
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Хибари\Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Статус: закончен
Описание:
" Остается лишь смириться и смотреть сквозь него на искаженный, мутный, грязный мир, что отражается в глазах цвета серебра."

Примечания автора:
Типа продолжение к фику "Сломленный..." =="
Немного не получилось, так как не было того странного настроения, благодаря которому я написала фик.
Хм... обратно какая-то неопределенность в их отношениях, хотя я до последнего хотела ХЭ ХД
Думаю, можно читать как и отдельный фик. Правда, не уверена, что тогда будет все понятно ==" Хотя хз.
Приятного прочтения=)

@темы: Закончен, Фанфик, Katekyo Hitman Reborn

Comments

[=)koluchka=)]

И, кажется, что вот-вот должен наступить счастливый конец. Но он всё никак не наступает. Медленно растягивается в бесконечное молчание алых губ и заледеневший взгляд карих глаз, которые больше не светятся изнутри теплым огнем.

Кукла. Только живая, с бьющим сердцем, кровью, что проносится по сосудам, мозговой активностью на грани примитивности своих функций.

Или это просто призрак Савады Тсунаеши? Хотя нет, призраки не могут быть настолько материальны.

Брюнет впервые неуверенно, с осторожностью, будто малейшее движение может разрушить иллюзию на мелкие атомы, подходит к юноше, который уже некоторое время бездвижно сидит. И лишь легкое движение вздымающей груди говорит о том, что он дышит. Хотя, возможно, и это иллюзия?

Хибари бережно садится рядом, прижимает к себе, и привычно утыкается в шею, касаясь губами жилки. Его кожа холодная. Он не реагирует на прикосновения. Не плачет, не вздрагивает, не шугается, не кричит, не умоляет. Лишь бездушно смотрит с безразличием и снова поворачивается, возвращаясь к лицезрению невидимого предмета.

- Тсунаеши, - нежно, любяще, с ноткой восхищения.

Юноша не откликается, пустым взглядом рассматривая стену в темноте. Весь его мир заключен в этой комнате без света. И он не замечает своего отражения в серебряных глазах. Там правит он. Маленький, неуклюжий, рассеянный, неловкий Бог.

Савада не знает, что стал чьим-то миром, так как в этой тьме он ничего не видит, а утомленное сознание, забавляясь, придумывает смутные образы, в которые так хочется верить с детской непосредственностью. Как жаль, что он уже вырос.

Прошло полгода. Его не нашли, возможно тогда он и сломался. Безвозвратно. Без надежды на спасение. Без шансов на жизнь.

Раньше - он сопротивлялся. Теперь - послушно, как запрограммированный робот, выполняет указы.

Кея трепетно гладит карамельные волосы, которые отросли до лопаток, и жмурит серые глаза от удовольствия.

- Мой, - властно, собственнически. Безумно.

Впрочем, он и сам осознает, что погряз в пучине безумия. Добровольно исчезая во тьме сумасшествия, собственноручно уничтожая остатки разума. Только инстинкты. Жажда обладания.

Хибари необычно нежен, словно держит в руках не простого юношу, а божество. И он молится на него. Тихо шепчет молитвы. Слова смешиваются, перекликаются, сталкиваются в хаотичном танце, образуя признание. Такое простое в своей искренности, и столь же ужасающе, будто осквернение святости.

Тсуна стал апатичен. Он привык. Ко всему. К Хибари Кее. К его безумной одержимости. Любви. И получает какое-то мазохистское удовольствие. Его душа плачет кровавыми слезами, а внутри он взахлеб смеётся, раскинув руки в стороны и смотря в черное небо. Или это пропасть? Ему все равно. Нет разницы. Так... пленительно...

- Тсунаеши, - услышав своё имя, шатен хмурится. Он его ненавидит. Яростно, чистой ненавистью. Никогда он ещё не испытывал такого жгучего чувства, что раскалённым железом касается нежной плоти. Разъедая, умертвляя клетки и оставляя ожог.

- Ты мой.

В какой-то степени Савада даже устал. Он ведь сдался, смирился, принял, что ещё от него хочет этот черный зверь с серебряными глазами? Душу? Сердце? У него больше ничего не осталось.

- Хотел бы я тебя поглотить, - брюнет облизывается и смотрит на парня горящими голодными глазами. - Каждый кусочек твоей плоти, чтоб ты стал полностью моим.

Кажется, они поменялись местами. Тсуна - вечно тараторящий глупости - теперь молчит, будто никогда и не умел говорить, Кея - молчаливый, не любящий разговоры, стал необычайно разговорчив.

- Жаль, что я не могу этого сделать. Ведь тогда ты бы исчез, а я не могу этого допустить, - крепче прижимая к себе, и слегка прикусывая кожу у основания шеи, с сожалением говорит Хибари.

Первое время Кея был постоянно рядом, лишь отлучался на пару часов, чтоб разобраться со своими делами и прикупить продуктов. Теперь же он приходит только ночью.

Усталый. Истощенный. Потрепанный. Иногда раненый. На его белой рубашке капли засохшей крови. А также витает металлический запах оружия и смерти.

Неумолимо приближался к кровати шатена, залезал под одеяло и прижимался к спине хрупкого парнишки.

Иногда Тсуне казалось, что он сойдет с ума. Так не может больше продолжаться. Так не должно быть. А может он уже сошел с ума, и это его личный ад?

И... почему его не спасли? Почему его бросили? Почему именно он?

Он ведь просто хотел жить обычной жизнью и жениться на Киоко.

Мечты на грани сумасшествия. Так близко. Только закрой глаза и погрузись в свой мир. Нужно сделать только шаг. Нога зависает в воздухе, и сильные руки не дают ступить и шагу, а тихий, угрожающий голос шепчет:

- Не позволю. Ты мой.

И мир с чистым голубым небом, ярким солнцем, сочной травой и силуэтом длинноволосой девушки в синем платье, придерживающей рукой широкополую шляпу из-за сильного ветра - всё рушится, подобно мозаике, которую собрал ребенок, а потом яростно стал разрушать своё же творение. Узоры ломаются, смешиваются в причудливые рисунки, выходящие за грань понимая.

Тсуна хочет закричать, чтоб его отпустили, но открыв рот, он не может произнести ни звука. Лишь нечленораздельное мычание. Голосовые связки, будто атрофировались из-за долгого молчания.

И почему-то именно тот факт, что он больше не может говорить отрезвляет его, и он не сопротивляется, молча наблюдая за тем, как рушится его мир, словно хрустальный замок. Крошится, растворяется мелкой пыльцой, напоследок вспыхивая ярким образом, словно дразня.

Кея ласково прижимает к себе, успокаивающе поглаживая по волосам. А Тсуна обреченно закрывает глаза, позволяя себя утянуть в вязкую черную жижу. И дышит через нос с редкими паузами, стараясь подавить подкатывающую к горлу тошноту.

Со временем к нему вернулась речь. Он просто понял, что нет смысла молчать, когда тебя и так не слышат.

А Кея счастлив. Он как дракон, который ревностно охраняет своё сокровище, ни на минуту не расслабляясь.

А ещё у них появился маленький каждодневный ритуал. Тсуна садится в кресло, открывая книгу, а брюнет опускается рядом на пол, положив голову на колени юноше, придерживая рукой его за щиколотку. Верный страж. Серебряная цепь. А для Тсуны он демон, который держит его в клетке этого вечного ада. И Кея не против. Он готов собственноручно оторвать ему крылья, лишь бы тот был рядом с ним. Переломать ему ноги, чтоб не сбежал. И приковать цепью.

И Савада читает. Тихо, хрипло, немного однотонно, в сложных словах изредка делает ошибки и неправильно ставит ударение.

Но для Кеи это музыка. Успокаивающая, завораживающая и такая пленительная. Он прикрывает глаза, вслушиваясь в слова.

Когда Тсуна устает читать , он просто закрывает книгу, запоминая страницу и убирает её на столик.

Хибари ещё несколько мгновений не двигается, а потом резко отпускает шатена и поднимает голову, смотря серыми глазами, почти не моргая, до тех пор, пока глаза не начинают болеть.

Парнишка не смотрит на него, уставившись в сторону на гладкую стену или потолок.

Кея поднимается с пола и нависает над Тсуной, заставляя смотреть в глаза, придерживая рукой за подбородок стальной хваткой.

Савада сразу сдается и поднимает взгляд, смотря прямо в серебряные глаза, горящие безумством. А потом опускает веки и не двигается. Он знает, что за этим последует.

Холодные губы касаются его, он послушно впускает горячий и влажный язык. Противно, мерзко, но шатен старается не выдать своих чувств, отринуться от происходящего. Думать о чем-то другом. О белых цветах, к примеру.

Кея отстраняется, похотливо облизываясь, смотря замутнённым взглядом на парнишку, который сидит с закрытыми глазами.

- Тсунаеши.

Юноша знает только одно - это не может долго продолжаться. Когда-нибудь приблизится развязка, чувства достигнут своего апогея и весь мир разлетится на мелкие осколки.

Возможно, он, наконец, наберется смелости и убьет себя, откусив язык. А может быть он полюбит Кею и навечно останется в клетке с безумным зверем. Или... освободится.

Будущее такое размытое, словно смотришь сквозь загрязнённое стекло: множество красок смешиваются в непонятную картину, состоящую из отрывков, и, кажется, что нужно лишь разбить стекло и тогда можно будет увидеть всё намного лучше. Но сил нет, а стекло такое плотное. Остается лишь смириться и смотреть сквозь него на искаженный, мутный, грязный мир, что отражается в глазах цвета серебра.