«Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Плачь — и ты будешь плакать в одиночестве»
В последнее время было довольно мрачное расположение духа и хотелось написать нечто эдакое... ну безысходность, отчаяние, 
и прочее в таком духе. Как бэ планировала написать несколько драббликом, типа сборника... но пока не знаю.
и прочее в таком духе. Как бэ планировала написать несколько драббликом, типа сборника... но пока не знаю.Без цели.
Автор: Колючка
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг : Хибари/Тсуна
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл
читать текст
Мир просто сошел с ума. Тсуна не знает, когда именно, просто в один момент все крутится, как в воронке, а когда он моргает, то уже сидит на пассажирском сиденье в черной машине, за водительским креслом Хранитель Облака, внимательно смотрит на дорогу.
Савада смотрит на профиль брюнета, потом на серую полоску дороги, на свои руки и в окно. Деревья проносятся быстро, сливаясь в одну непонятную зелено-коричневую гамму.
Все изменилось. Они считали, что мафия это тьма, но оказалось, что существуют чудища пострашнее. Оборотни. Забавно, раньше шатен читал только про это в книжках, да и фильмы смотрел, теперь жестокая реальность скалит клыки и сверкает янтарными глазами в темноте, при слабом освещении бледной луны.
Эпидемия разнеслась по всему миру со скоростью света. Захватывая сознания и потроша кишки, вызывая из груди безумный вой. Тсунаеши не знает, если ли шанс спастись и куда они едут.
Пока есть дорога, то этого вполне достаточно, а цель всегда можно придумать. Хоть сейчас. Спастись? Выжить? Доехать целыми? До куда? До конца пути. Какого пути? Пока хватит дороги. А дальше? Дальше…
Кёя молчит, взгляд равнодушный и Савада на какую-то безумную долю секунды думает, что ему всё это приснилось.
Но нет, разрушенные дома, полу съеденные трупы людей, ржавые вывески заведений, пустые улицы и машины, - доказательства того, что нет, не выдумка. Не сон.
Тсунаеши не помнит, как они оказались в пути, но старается не думать. Не вспоминать. Закрыть в дальний уголок памяти, закрыть на замок и выкинуть ключ. Не открыть. Их нет.
Они молчат. Дорога не меняется. Пейзаж за окном тоже. День и ночь смешались в бесконечно, нескончаемо серый.
Они делают остановки, пополнить запасы и бензин. Иногда встречаются зараженные, иногда люди, те и другие хотят их убить. У шатена дрожат руки, он прижимает пистолет к себе, и смотрит из машины. Он никогда не вмешивается, не помогает, просто наблюдает.
Кея весь в крови, его серые глаза горят опасно желтым, как голодная луна в ночном небе.
Тсунаеши знал, что рано или поздно, это произойдет, поэтому даже не сопротивляется. Кричит от боли, прикусывает руку, вытирает слезы ладонью и снова кричит.
Иногда ему кажется, что он сошел с ума, вокруг мелькают разноцветные точки, вспыхивают голубым, и шатену чудится, что он слышит незнакомый шепот.
Впереди только дорога и луна. Желтая, как глаза брюнета, когда тот наклоняется над шатеном и кусает его в предплечье, царапает спину когтями и трахает. Савада не помнит своего первого раза, только боль. Сейчас уже не имеет значение место. Он отдаётся полностью, без каких-либо чувств и мыслей.
Зверю нужна награда. Кёя защищает Тсуну, а Тсуна просто пытается не сойти с ума.
Иногда звезды кажутся так близко. Яркие, круглые планетки на черном небе и пятнистая луна. Сухая ветка больно впивается в спину, у него замерзли пальцы на ногах, и Хибари жутко горячий, как печка. Опавшие листья шумят от резких движений, дышать тяжело, и звезды все ближе.
Савада молчит. Ему кажется, что он не умеет говорить. Больше не может, разучился. Он боится говорить.
Смотрит на Хранителя, ласково гладит по щеке ладонью, тот останавливается на обочине, поворачивается и целует кончики пальцев, прикусывая ребро ладони.
В этот раз он его нежно, словно Тсуна хрупкая ваза. Словно в нем что-то сломано. И не починить.
Савада стонет, выгибается навстречу, отдается весь, а Кея не сомневается и жадно забирает все, что предлагают, не оставляя ничего. Выпивая до остатка.
Бывают моменты, когда шатену всё это кажется обычной поездкой. Прогулкой. Ещё немного и они скоро вернутся домой. Вот только возвращаться некуда, и дома уже давно нет. Никого нет.
Тсунаеши легко трогает брюнета за локоть, тот внимательно смотрит в карие глаза и понимающе кивает, останавливается и ждет, когда шатен пересядет на заднее сиденье, устало развалится на сидушке. Машина медленно трогается с места и набирает скорость.
Дни сменяются кассетной пленкой, потом наматываются назад и так по кругу.
Остановка в опустевшем и заброшенном городе. Тсуна заходит в супермаркет, ищет на опустевших и развалившихся полках съестное. Консервы, чипсы, попкорн, бутылка кока-колы, открывашка, туалетная бумага и жвачка. На улице светло, поэтому шанс встретить зараженных ничтожно мал, разве что только людей. Савада боится людей сильнее. В кармане неприятной тяжестью отдает пистолет. Если и стрелять, то только на поражение. Зараженных убивать не так страшно.
Хибари ухмыляется, с хрустом сворачивая шею парню. Зараженный, опознает шатен, подходя поближе. Лицо давно утратило человеческий облик, глаза навыкате, по-прежнему сверкают желтым опасным огнем, кровавая слюна стекает из уголка губ, образуя лужу.
Тсуна закрывает на миг глаза, жадно хватает воздух ртом, будто вынырнул из воды и отворачивается, поспешно хватает пакет с провизией и выходит, садится в машину, кидает еду назад, поджимает к груди колени и натягивает на голову капюшон.
Кёя садится на водительское кресло, и они продолжают свой путь в никуда.
Савада жмурится от яркого солнца, высовывается из окна, подставляя лицо ветру и смеётся от странного ощущения. Давно не было такого дня или шатен просто раньше не замечал? Уже не важно.
- Прекрати, - слова Хранителя отдают горечью. Неприятной, горчит на языке, оставляя после себя послевкусие, будто смолы.
Шатен резко замолкает, возвращается в прежнее положение и вытягивает руку из окна, наслаждаясь потоком воздуха. Складывает руку лодочкой, словно пытаясь собрать воздух, потом распахивает и пропускает сквозь пальцы.
Иногда у них бывают неудачные дни, иногда вполне сносные, иногда они молчат, иногда безудержно трахаются, словно пытаясь раствориться в друг друге. Иногда они чувствуют себя живыми.
Тсунаеши не знает, что их ждет в конце пути. Точнее знает, просто иногда он хочет немного помечтать. Всего на минуту прикрыть веки и представить, что все живы и всё в порядке.
Но открыв глаза, он видит перед собой лишь серый потолок машины.
Моментами у Тсуны бывают приступы удушья, он задыхается, ему кажется, что воздух плотнеет, проходит трахею и забивает легкие жидкой вязкой кровью.
Хибари кладет ладонь ему на шею. Тсуна поворачивается, он с трудом может разглядеть в этой тьме лицо Хранителя, даже удивляется тому, что тот не останавливает машину.
Кёя сделает это спустя три часа, а потом будет грубо вбиваться в его тело, нежно целуя в шею и что-то шепча ему на ухо. Савада не слышит его, но почему-то догадывается, что именно говорит брюнет.
Они не давали никаких обещаний, их ничего не объединяет, хотя нет, серая безликая дорога и полная золотая луна.
Тсуна не понимает, почему Хибари следует с ним, почему не бросил в начале пути, но он благодарен ему.
Это тяжело понять. Два одиночества, которые вынуждены согреваться теплом друг друга.
Ещё одна остановка. Потом ещё. Города сменяется как кадры в фильме, будто на карусели, только меняются ржавые и кривые вывески, обозначители на дороге.
Они впервые целуются спустя пару недель. Хибари имеет его на капоте машины, Тсуна морщится от холода металла, у него чувство, будто по венам бежит раскаленная лава.
Серые глаза полыхают золотым и серым, брюнет так близко, что Савада ощущает его горячее дыхание на свои губах.
А потом он просто хватает Хранителя за волосы, дергает на себя и нелепо тыкается губами, так как не знает, как это делать. К счастью Хибари сразу все понимает и под свой контроль. Жарко, жадно, пытаясь поглотить, забрать боль.
Тсунаеши смотрит на дорогу и хочет только одного. Чтобы она никогда не заканчивалась.
типа продолжение
Иногда Тсунаеши кажется, что он потерял нечто важное. Он старается об этом не думать, но мысли сами неуклонно возвращаются.
А ещё он боится вспомнить прошлое, так как знает, что это причинит ему боль. Очень сильную. Он не выдержит её. Она уничтожит, разрушит, сожрет его изнутри.
В такие моменты он просто отвлекается на настоящее.
Ему нравится ехать в машине, смотреть на дорогу и думать, думать, думать. О всяких глупостях. Часто он просто смотрит из окна за мимо проносящимся пейзажем. Это гипнотизирует.
Серый асфальт, белые короткие полоски, превращающиеся в нескончаемую линию и за окном деревья, поля, дома.
Савада знает, что они не смогут ехать вечно. Он снова и снова выкидывает мысли о том, что бензин не вечен, как и еда. И скоро постепенно начинает холодать. Близится зима.
От этих мыслей тяжело внутри и болит голова, будто изнутри кто-то давит на виски. Хибари знает, как убрать боль, как вытеснить эти нескончаемо преследующие мысли о прошлом и о будущем.
Машина тесная и маленькая, Савада постоянно ударяется руками и ногами, бьется затылком о ручку дверцы. Вдвоем на заднем сиденье практически нет места. Жутко неудобно, у Тсуны постоянно соскальзывает нога, при каждом толчке он ударяется рукой о переднее сиденье.
Они тяжело дышат и жадно целуются, Савада вцепляется пальцами в жесткие волосы брюнета, кусает за нижнюю губу и лижет уголок рта. Кричит и стонет одновременно. Больно, но боль приятная, фоновая, шатен чувствует смешанное чувство удовольствия, которое пронзает тело яркой вспышкой при каждом движении Хибари. Он поддается навстречу, пытаясь насадиться полностью, ему кажется, что он плавится. Нет мыслей, нет желания, нет души.
Потом они лежат и молчат. Кёя мягко целует шатена в веки, лоб, щеки, нос, пальцы, ладонь и отстраняется, слегка укусив в плечо. И они продолжают путь.
Следующая остановка неожиданная. Они нашли убежище. В нем люди, здоровые, не зараженные. Савада думает, что ему всё это мерещится жутко правдоподобным сном, ещё чуть-чуть и он откроет глаза, в реальности по-прежнему смотря на серый потолок машины. Но нет, люди приветствуют их, смотрят, правда, с подозрением.
Тсунаеши так давно не видел людей, живых, не зараженных, что первое время только смотрит и глупо улыбается.
- Идем, - Кёя недовольно хмурится, поджимает губы и зовет.
Шатен впервые не слушается и мотает головой.
- Останусь. Тут. – Слова даются с трудом, режет горло болью. Голос у него хриплый, тихий, бесцветный.
Хибари молча садится в машину и покидает убежище, за ним с лязгом закрываются железные ворота.
Савада думает, что наконец-то, нашел новый дом. Ему больше не нужно думать о бензине и еде, о том, что скоро наступит зима и как её пережить, как выжить и не заразиться.
Вокруг много людей, они мрачные, жалкие и постоянно боятся чего-то. В их глазах давно нет жизни. Парень смотрит на своё отражение, в свои пустые глаза и понимает, что давно потерял нечто важное.
Серые дни, серое небо, серые дома и лица. Тсунаеши чудится, что он сошел с ума. Снова.
Он чувствует себя чужим в этом месте, ненужным. В голове снова вспыхивают отрывки прошлого, он кричит, зажимает уши и пытается не думать, не вспоминать. Рядом нет Кеи, чтоб успокоить, заставить забыться и раствориться. Рядом никого нет, только люди, много людей.
Он покидает убежище на второй день. За ним закрываются врата, выпуская в опасный мир. Тсунаеши чувствует себя спокойным, на выходе он видит черную машину и, улыбаясь, быстро бежит, садясь на пассажирское сиденье.
- Ты долго, - недовольно зевает Кёя, поворачивая ключ и нажимая на педаль газа.
Савада жмурится от яркого и до жути приятного чувства внутри. Снова дорога. Снова только они. Продолжать свой путь. Без цели. Без души.
@темы: Фанфик, Katekyo Hitman Reborn